Певец во стане русских воинов - Страница 2

К оглавлению

Не зная горести, не зная наслаждений,

Они беспечно шли тропинкою своей.

И здесь спокойно спят под сенью гробовою —

И скромный памятник, в приюте сосн густых,

С непышной надписью и резьбою простою,

Прохожего зовет вздохнуть над прахом их.

Любовь на камне сем их память сохранила,

Их лета, имена потщившись начертать;

Окрест библейскую мораль изобразила,

По коей мы должны учиться умирать.

И кто с сей жизнию без горя раставался?

Кто прах свой по себе забвенью предавал?

Кто в час последний свой сим миром не пленялся

И взора томного назад не обращал?

Ах! нежная душа, природу покидая,

Надеется друзьям оставить пламень свой;

И взоры тусклые, навеки угасая,

Еще стремятся к ним с последнею слезой;

Их сердце милый глас в могиле нашей слышит;

Наш камень гробовой для них одушевлен;

Для них наш мертвый прах в холодной урне дышит,

Еще огнем любви для них воспламенен.

А ты, почивший друг, певец уединенный,

И твой ударит час, последний, роковой;

И к гробу твоему, мечтой сопровожденный,

Чувствительный придет услышать жребий твой.

Быть может, селянин с почтенной сединою

Так будет о тебе пришельцу говорить:

«Он часто по утрам встречался здесь со мною,

Когда спешил на холм зарю предупредить.

Там в полдень он сидел под дремлющею ивой,

Поднявшей из земли косматый корень свой;

Там часто, в горести беспечной, молчаливой,

Лежал, задумавшись, над светлою рекой;

Нередко ввечеру, скитаясь меж кустами, —

Когда мы с поля шли и в роще соловей

Свистал вечерню песнь, – он томными очами

Уныло следовал за тихою зарей.

Прискорбный, сумрачный, с главою наклоненной,

Он часто уходил в дубраву слезы лить,

Как странник, родины, друзей, всего лишенный,

Которому ничем души не усладить.

Взошла заря – но он с зарею не являлся,

Ни к иве, ни на холм, ни в лес не приходил;

Опять заря взошла – нигде он не встречался;

Мой взор его искал – искал – не находил.

На утро пение мы слышим гробовое…

Несчастного несут в могилу положить.

Приблизься, прочитай надгробие простое,

Чтоб память доброго слезой благословить».

Здесь пепел юноши безвременно сокрыли;

Что слава, счастие не знал он в мире сем;

Но Музы от него лица не отвратили,

И меланхолии печать была на нем.

Он кроток сердцем был, чувствителен душою —

Чувствительным творец награду положил.

Дарил несчастных он – чем только мог – слезою;

В награду от творца он друга получил.

Прохожий, помолись над этою могилой;

Он в ней нашел приют от всех земных тревог;

Здесь все оставил он, что в нем греховно было,

С надеждою, что жив его спаситель-бог.

Май – сентябрь 1802

Дружба

Скатившись с горной высоты,

Лежал на прахе дуб, перунами разбитый;

А с ним и гибкий плющ, кругом его обвитый…

О Дружба, это ты!

Июль 1803

Песня

Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье,

Как сон пленительный, вся жизнь моя текла.

Но я тобой забыт, – где счастья привиденье?

Ах! счастием моим любовь твоя была!

Когда я был любим, тобою вдохновенный,

Я пел, моя душа хвалой твоей жила.

Но я тобой забыт, погиб мой дар мгновенный:

Ах! гением моим любовь твоя была!

Когда я был любим, дары благодеянья

В обитель нищеты любовь моя несла.

Но я тобой забыт, нет в сердце состраданья!

Ах! благостью моей любовь твоя была!

Май 1806

Вечер Элегия

Ручей, виющийся по светлому песку,

Как тихая твоя гармония приятна!

С каким сверканием катишься ты в реку!

Приди, о Муза благодатна,

В венке из юных роз, с цевницею златой;

Склонись задумчиво на пенистые воды,

И, звуки оживив, туманный вечер пой

На лоне дремлющей Природы.

Как солнца за горой пленителен закат —

Когда поля в тени, а рощи отдаленны

И в зеркале воды колеблющийся град

Багряным блеском озаренны;

Когда с холмов златых стада бегут к реке,

И рева гул гремит звучнее над водами;